Буду составлять лекции и даже вперед проходить предметы, так что на первом курсе буду первым и
напишу диссертацию; на втором курсе уже вперед буду знать все, и меня могут перевести прямо в третий курс, так что я восемнадцати лет кончу курс первым кандидатом с двумя золотыми медалями, потом выдержу на магистра, на доктора и сделаюсь первым ученым в России… даже в Европе я могу быть первым ученым…
Третий звонок. Входит молодой доктор в новой черной паре, в золотых очках и, конечно, в белом галстуке. Рекомендуется. Прошу садиться и спрашиваю, что угодно. Не без волнения молодой жрец науки начинает говорить мне, что в этом году он выдержал экзамен на докторанта и что ему остается теперь только
написать диссертацию. Ему хотелось бы поработать у меня, под моим руководством, и я бы премного обязал его, если бы дал ему тему для диссертации.
Неточные совпадения
Райский еще «серьезнее» занялся хождением в окрестности, проникал опять в старые здания, глядел, щупал, нюхал камни, читал надписи, но не разобрал и двух страниц данных профессором хроник, а
писал русскую жизнь, как она снилась ему в поэтических видениях, и кончил тем, что очень «серьезно»
написал шутливую поэму, воспев в ней товарища, написавшего
диссертацию «о долговых обязательствах» и никогда не платившего за квартиру и за стол хозяйке.
Пока еще не разразилась над нами гроза, мой курс пришел к концу. Обыкновенные хлопоты, неспаные ночи для бесполезных мнемонических пыток, поверхностное учение на скорую руку и мысль об экзамене, побеждающая научный интерес, все это — как всегда. Я
писал астрономическую
диссертацию на золотую медаль и получил серебряную. Я уверен, что я теперь не в состоянии был бы понять того, что тогда
писал и что стоило вес серебра.
Она мне
писала стихи, я
писал ей в прозе целые
диссертации, а потом мы вместе мечтали о будущем, о ссылке, о казематах, она была на все готова.
Рано почувствовав призвание философа, я никогда не имел желания идти академическим путем, стать почтенным профессором,
писать философские
диссертации и исследования, далекие от жизненной борьбы.
Он был учеником Момзена,
написал по-латински
диссертацию о налогах в Риме.
В конце второй недели после переезда к Нечаям доктор, рывшийся каждый день в своих книгах и записках, сшил из бумаги большую тетрадь и стал
писать психиатрическую
диссертацию.
Розанов
писал свою
диссертацию.
— Да, надо служить. А
диссертация?..
Пишете?
— Все дело можно бы в трех строках объяснить, — сказал Петр Иваныч, поглядев на часы, — а он в приятельском письме
написал целую
диссертацию! ну, не педант ли? Читать ли дальше, Александр? брось: скучно. Мне бы надо тебе кое-что сказать…
— Ничего… — тянул из меня душу Пепко. — Завтра ты отправляешься в университет, на ученый диспут; какой-то черт
написал целую
диссертацию о греческих придыханиях…
— Хорошее было это время! — говорил он, сжимая меня в объятиях. — Еще бы! Ты
писал диссертацию"Гомер, как поэт, человек и гражданин", я…
А ведь какой был прекраснейший малый, этот Прелестнов, в то незабвенное время, когда он
писал свою
диссертацию"Гомер, как поэт, как человек и как гражданин"! Совсем даже и не похож был на заговорщика! А теперь вот заговорщик, хитрец, почти даже государственный преступник! Какое горькое сплетение обстоятельств нужно было, чтоб произвести эту метаморфозу!
Вот большой серый дом с аптекой; тут когда-то стоял маленький домик, а в нем была портерная; в этой портерной я обдумывал свою
диссертацию и
написал первое любовное письмо к Варе.
После лекции я сижу у себя дома и работаю. Читаю журналы,
диссертации или готовлюсь к следующей лекции, иногда
пишу что-нибудь. Работаю с перерывами, так как приходится принимать посетителей.
Говорю я много, а он все молчит. В конце концов я мало-помалу стихаю и, разумеется, сдаюсь. Докторант получит от меня тему, которой грош цена,
напишет под моим наблюдением никому не нужную
диссертацию, с достоинством выдержит скучный диспут и получит ненужную ему ученую степень.
Однако
диссертации я не
написал; для меня, ученика семинарии, казалось трудным и даже неприличным
писать о таких суетных предметах.
От него чего я только не наслушался! Он видал маленького капрала целыми годами, служил в Италии еще при консульстве, любил итальянский язык, читал довольно много и всегда делился прочитанным,
писал стихи и играл на флейточке. Знал порядочно и по-латыни и не без гордости показывал свою
диссертацию на звание русского «штаб-лекаря» о холере: «De cholera morbus».
Утро. Десять часов. Моя maman наливает мне стакан кофе. Я выпиваю и выхожу на балкончик, чтобы тотчас же приняться за
диссертацию. Беру чистый лист бумаги, макаю перо в чернила и вывожу заглавие: «Прошедшее и будущее собачьего налога». Немного подумав,
пишу: «Исторический обзор. Судя по некоторым намекам, имеющимся у Геродота и Ксенофонта, собачий налог ведет свое начало от…»
— Своих средств у вас нет… настолько. Нужна поездка за границу… нужно по меньшей мере два года обеспеченной жизни. И тогда
диссертация готова. Так ли? Вот я могу
писать мою книгу хоть десять лет. Над нами не каплет. А вам — нельзя. И было бы крайне прискорбно, если бы вы принуждены были искать места или идти в помощники к адвокату. С какой стати?